Молодые волки старого королевства - Страница 13

Парень перевернулся на другой бок, отчего мирно дремавшая рядом девица мурлыкнула что-то во сне и плотнее прижалась мягким бесстыжим телом. Оно, конечно, неплохо бы отвлечься да забыться… но не дело это, искать простые пути. Пусть само в душе перегорит, перебродит.

Лен нехотя сосредоточился. Едва видимый в потёмках потолок расплылся на миг, и ответ пришёл тотчас — через полчаса полночь. Нет, надо засыпать! И обращённое на самого себя слабенькое сонное заклятье оказалось последним, что парень помнил из этого длинного и ох какого непростого дня…

Межень-город слабо запомнился Лену. Шумный и грязный, он чем-то напоминал родной Дартхольме. Да вот, не перекрывал всё шум моря, не реяли над ним чайки и солёный воздух. Чужой, как ни крути. Это родной город или село одно-единственное место на земле, особенное. А чужбина вся какая-то одинаково серая.

Не ознаменовался ничем особенным и дальнейший путь. Лен уже особо и не крылся, что умеет многое из того, что не доступно простым людям. Пару раз, когда пришлось ночевать в открытом поле, ставил охранные заклятья, на привалах развлекался тем, что одним лишь прикосновением голой ладони разжигал костёр из сложенных шалашиком промёрзших полешек. Да заставил танцевать на снегу дуриком сунувшуюся к каравану стаю волков с подтянутым от голода брюхом. Потом, правда, смилостивился, отпустил…

– Нет, господин офицер, не стоит чересчур усердствовать, — мягко проговорил он настороженно зыркавшему сержанту стражи.

Впереди и чуть по бокам в хмурое зимнее небо вздымались могучие привратные башни, и поневоле закрадывалось почтение — скольких же сил стоило воздвигнуть эти бастионы и эти стены дикого камня. Столица, великий и страшный Старнбад, уже раскрыла свои ворота перед проделавшими дальнюю дорогу путниками, и лишь тут возникла некая заминка.

Судя по чуть убегавшему воровато взгляду караванщика и его приказчика, что-то такое в грузе определённо имелось. Уж глазу-то ведуна заметно. То ли в Межень-городе ночной порой озаботились чем-то, то ли в пути неприметно загрузились — у торговых людишек свои секреты и хранить их они умеют. Но тем не менее, Лен счёл купца человеком более-менее порядочным. Ну не из тех он подленьких душою, кои во всём ищут лишь сиюминутную выгоду.

Сержант ещё раз хмуро полюбопытствовал бумагами купца. Передёрнулся от нехороших предчувствий, опять посмотрев подорожную со светящейся подписью одного из сильнейших магов королевства. Ход его мыслей предугадать было несложно. Судя по всему, тут какие-то непонятные дела проворачивают либо магики, либо тайная государева служба. Вот уж… не приведи заступники, один раз попадёт к таким твоё имечко и полевой номер — потом до смерти будешь под подозрением. Есть такое болото, вляпаться в которое несложно, да вот обратно хода попросту не существует… и он нехотя вернул бумаги.

– Проезжайте, — процедил сержант и жестом махнул своим укутанным в полушубки поверх доспехов солдатам, замершим вдоль каравана для подробного досмотра — пропустить!

Впрочем, далеко по улице Старнбада караван не уехал. Лен перебрался во вторые от головы сани, в которых восседал сам хозяин, и вовсе не легонько прижал того. Пока что лишь взглядом.

– Да ничего такого, Лен, — с досадой ответствовал охнувший купец, которому за сердце ухватилась незримая ледяная лапа. — Закон, оно дело такое… сегодня один, а завтра глядишь — совсем другой. Но вот поперёк совести своей я никогда не шёл.

В самом деле, ничего особо такого караванщик не предъявил недоверчивому взгляду парня. Немного пряностей да несколько тюков шёлковой ткани — зачем-то при ввозе в столицу именно это облагалось повышенным налогом, так что на такой контрабанде купчина мог изрядно нагреть руки. Это ж не дурманная травка и не амулеты с чёрной аурой, за такое Лен и сам бы пришиб с чистой совестью.

Не приметив более в словах караванщика никакой хитринки, а в его зябко и испуганно подрагивавшей ауре ни тени лукавства или недомолвки, Лен распрощался с попутчиками и вскоре выбросил их из головы.

В самом деле, Старнбад поражал своим величием и размерами. По легендам, некогда бессмертным надоело бесцельно бороздить безбрежный океан первозданного ничто на своей ладье. Вот они и перевернули её кверху брюхом, забросили. И там, где некогда на корме торчало перо руля, и стоит ныне столица людей. Это уж потом плоское корабельное брюхо приросло землями и лесами, горами и ручейками-реками стекающей с него воды. А большой остров на полуночи на самом деле правильнее было бы назвать на старинном наречии, коим ещё пользовались некоторые кланы гномов, Дарт-Хельме. Шлем-со-стрелкой. Видать, кто-то из небожителей и впрямь беззаботно оставил рядом с лодьей свой шелом, на куполе которого потом намыло остров с заведшейся потом на нём плесенью жизни…

– Па-аберегись! — зычный окрик почти над ухом вырвал Лена из его мыслей и заставил прытким зайцем шастнуть в сторону. — Ты чё, дурилка, под лошадей бросаешься?

Всё же, бородатый и весь закутанный в тулуп возница верно оценил взглядом ширину плеч парня и его крепкий посох, коль не осмелился огреть кнутом.

– Я впервые здесь, мил-человек, — скромно отозвался Лен и поинтересовался дорогой в квартал магиков.

Бородач наверху расхохотался зычно, отчего сбоку вновь сорвались в небо успокоившиеся было голуби. Хоть он и оказался на поверку гномом, но не обиделся. Махнул рукой в нужную сторону, сказал что недалече.

– Н-но, залётные! — он бодро огрел фыркающих на морозе паром лошадей, и вихрем умчался прочь.